«Меня интересуют темы, связанные с историей, насилием и свободой»

Меня интересуют темы, связанные с историей, насилием и свободой. Я учился культурологии на истфаке Университета Лобачевского. Занимался темой «Свободомыслие и атеизм». В том числе такими авторами, как Монтень и Петрарка. Затем я переключился на современную философию – проблему субъекта и объекта у Ю. Хабермаса. А когда пришло время выбирать научную специализацию, я поступил в аспирантуру на кафедру философской антропологии факультета социальных наук ННГУ. Продолжил исследовать тему субъекта и объекта – и в рамках теории познания, и в рамках социальной философии – как проблему активности и свободы человека в современном обществе, его взаимоотношениями с властью и государством в широком смысле. Но себя я по-прежнему считаю скорее культурологом, чем философом, потому что я занимаюсь интерпретациями культурных феноменов в самых широких контекстах. 

Авторы, которых я изучал на входе в философию – это всегда были люди в поиске свободного пространства для интеллектуального и мировоззренческого маневра. Петрарка пытался объединить христианские ценности с интуициями эпохи Возрождения. Монтень говорил: «… Верой моей нельзя руководить с помощью кулачной расправы!». Для Монтеня вера оставалась результатом личного выбора, а не навязанной извне социальной обязанности. Помню, как меня поразили работы Жана Мелье, католического священника и атеиста, который яростно выступал против того, чем всю жизнь занимался, потому что ему приходилось проповедовать то, во что он по-настоящему не верил. Изучая этих авторов, я понял: интеллектуальная сфера жутко важна, иначе бы с интеллектуалами не боролись, а книги бы не запрещали

«Культурология для меня началась с клипов группы Queen»

Школьником я писал научную работу по военным стихам Николая Гумилёва. Мне ужасно понравилось интерпретировать тексты. Я чувствовал, что у меня это получается, и ощущал от этого колоссальное удовольствие. До сих пор у меня, увы, часто лучше получается интерпретировать, чем писать что-то своё. Особенно мне нравится интерпретировать массовую культуру. Например, я с детства люблю группу Queen. Культурология для меня началась с изучения их клипов. Мы с другими фанами много говорили о том, как много всего в них зашито. Ты смотришь клип, а перед тобой внезапно разворачивается социально-философское высказывание. Я понял, что мне жутко интересно погружаться в контекст произведения искусства, искать в нём различную символику. Как будто у тебя есть ключ, который позволяет распахнуть дверь, которая другим может не открыться. Какой-то азарт появляется, когда смотришь на текст, закрытый, как чёрный ящик, как смотанный клубок. В этом клубке ты находишь нитку, тянешь за неё, и всё постепенно раскрывается. Но кайф в том, что всегда остаются непонятные вещи. В этом отличительная черта хорошего искусства: всегда остается какой-то магический остаток, который ты не можешь разгадать. Искусство всегда разными гранями к нам поворачивается, и мы не можем из одной единственно верной точки дать интерпретацию раз и навсегда, а если можем, значит это плохое искусство. 

«Если что-то популярно, значит это про нас»

Массовую культуру надо изучать, потому что она много говорит о нас самих. Если что-то популярно, значит это про нас. Например, у меня есть научно-популярная лекция, где я попытался дать разные интерпретации образа зомби в поп-культуре. Тело зомби, с которым можно сделать всё, что угодно, и которое не имеет никакой цены, это тело современного человека, который постоянно подгоняет себя под какие-то стандарты. Человек отчуждается от своего тела, хочет сделать себя другим. Тело зомби, которое является абсолютно податливым конструктом, это в каком-то смысле отчужденное тело современного человека.

Когда я выступаю с научно-популярными лекциями, я пытаюсь заразить людей страстью к интерпретации, показать, что то, что они использовали в качестве фона, включив телевизор на кухне, на самом деле является сложным культурным текстом. Я пытаюсь заново открыть для людей какую-то область: видеоклипы, фильмы, рекламные ролики – и дать людям философско-культурологические инструменты, которые они бы могли применить. Это помогает в том числе бороться с манипуляциями, которых в массовой культуре тоже очень много. Интерпретация помогает человеку занять активную, критическую позицию по отношению к любой информации. Как-то раз, когда я сорок минут интерпретировал клип Канье Уэста «Power», ко мне подошел кто-то из коллег и пораженно сказал: «Спасибо большое. Я пошёл домой, смотреть и пересматривать видеоклипы». Было немного смешно, но очень приятно.

«Мир предстает в своей прекрасной сложности»

Кайф философско-культурологического анализа в том, что он позволяет видеть реальность, состоящую из множества слоёв. Мир предстаёт перед тобой в своей прекрасной сложности. И когда ты способен предложить для этой реальности собственную интерпретацию, ты становишься более свободным. Даже если с этой интерпретацией мало кто согласен или в конце концов выяснится, что она ошибочна, ты в любом случае будешь понимать мир лучше.

Мы должны сохранять всё, что делает нас счастливее, умнее и свободнее, и при этом смотреть холодным этичным и неравнодушным взглядом на всё, что делает жизнь хуже, способствует несправедливости и насилию, пытаясь отделить зерна от плевел.

«Научно-популярная лекция позволяет учёному сказать больше»

Заниматься научпопом – это азарт открывать людям новые области, захватывать их внимание, следить за их реакцией. Ты можешь выйти к людям с идеями, которые для тебя важны и интересны, это само по себе большое удовольствие. На лекциях в университете я рассказываю базовые вещи. На научпоп-мероприятиях я позволяю себе больше. На одном из последних выступлений мы рассматривали проблему субъектности в цифровом обществе, отталкиваясь от статьи Канта «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?». По его мысли, просвещённый человек – это человек совершеннолетний, но не в смысле возраста, а тот, кто может самостоятельно пользоваться своим умом. Просвещенный человек самостоятельно мыслит, а значит сам руководит собой и отвечает за свои поступки. И в рамках этой лекции мы разбирали, насколько мы способны мыслить своим умом и насколько этот ум действительно «наш», ведь очевидно, что человек очень зависим от общества и среды, в которой он живет. Обсуждали, как можно сохранить свою субъектность и не стать простым передатчиком чужих идей и мнений. Я вышел за лимит времени, отведенного на лекцию, и люди не расходились до половины одиннадцатого вечера. Я почувствовал сильнейшую обратную связь. И понятно почему – зрители услышали какие-то новые мысли о вещах, которые их беспокоят, и поэтому активно реагировали на мои высказывания.

Жители Нижнего Новгорода – люди в каком-то смысле привилегированные. При всех проблемах здесь есть где выступать, сюда приезжают известные ученые-просветители. Само просветительство стало у нас востребованным и даже модным – местные вузы соревнуются друг с другом по части просветительских проектов, старясь показать таким образом свою заинтересованность в распространении научных идей. И на такие мероприятия есть спрос, потому что в Нижнем немало образованных, прежде всего молодых, людей, для которых наука – источник здравого смысла и критического мышления, то есть того, чего нам сегодня иногда остро не хватает.

Хотелось бы больше мероприятий с выступлениями философов и учёных-гуманитариев. Гуманитарии, в частности, занимаются проблемой ценностей. Именно от того, какие ценности мы исповедуем – ценности свободы, знания, истины, справедливости или, например, ценности социального статуса и материального успеха – зависит то, как мы поступаем. И, кстати, очень многие идеи, которые сегодня определяют нашу жизнь, родились в рамках не столько научного, сколько философского мышления. Философия, на мой взгляд, это не наука, но, в отличие от науки, она имеет возможность работать с вопросами, на которые нельзя дать однозначного ответа. Это вопросы о смысле существования, о том, что такое свобода и справедливость, как должны соотноситься интересы человека и общества, человека и государства и т.д. Важно, что философия учит не опираться на готовые ответы, а мыслить самостоятельно, и таким образом расширять пространство своей жизненной и интеллектуальной свободы.